Непогода вносит свои коррективы в наши далеко идущие и чётко расписанные планы. Вот и на этот раз, выехав из Уфы в семь вечера, я безнадёжно опаздывал домой. Буквально продираясь сквозь густой туман и моросящий дождь, к трём часам ночи только добрался до Баймака; впереди ещё ждала изобилующая опасными поворотами трасса Баймак-Сибай и, надеюсь, успевшие за эти два дня разлуки соскучиться по мужу и отцу благоверная и дети. Кстати, про жену, детей и двухдневную командировку я упомянул не ради красного словца, обратите внимание. По Чехову, ружьё, висящее на стене, просто обязано в конце выстрелить, не так ли? И вот, с горем пополам добравшись до деревни Хасаново, с облегчением вздохнул и хотел было дать по газам, благо, дорога была прямая и знакомая, как фары выхватили из темноты одиноко бредущую по обочине фигуру путника. Не оставлять же человека в четвёртом часу ночи одного, пришлось остановиться и подобрать горемыку.

Моя новоявленная спутница оказалась не совсем трезвой. Точнее, совсем не трезвой. Более того, меня неприятно удивила её балансирующая на грани фола развязность при непростительно юном возрасте. Пятнадцатилетняя, если верить её словам, девчушка на мои вопросы промурлыкала, что живёт в Старом Сибае, учится в городе, и через пару минут попросила покурить. Резкий отказ её не смутил; ловко нащупав под сиденьем нужный рычажок, она опустила спинку кресла, вольготно откинулась назад и понесла пьяный бред про неразделённую любовь, всеобщее непонимание её тонкого внутреннего мира и черствость душ людских. Моё грозное замечание о необходимости вести себя скромно и вновь занять сидячее положение она проигнорировала, поэтому пришлось остановится, открыть дверцу с её стороны и потребовать освободить салон. Это действо возымело эффект и оставшуюся дорогу она сидела смирно, отвечая только на мои вопросы. Оказалось, возле д. Хасаново её и подругу оставили друзья её друга (вот уж действительно, скажи мне, кто твой друг), ушедшую вперёд подругу подобрала какая-то машина, а она осталась одна.

Неумелые, а потому весьма вызывающие попытки заигрывания с годящимся в отцы мужчиной, самогонный и табачный перегар попутчицы вызывали бесконечное раздражение во мне, и поэтому эта пьяная бестолочь была высажена на первом же перекрёстке. Скулы сводило от одной мысли о том, что на месте папаши этой девчушки мог быть и я — сам воспитываю дочку. Добралась ли моя спутница домой, и как встретили своё чадо родители? Кем она вырастет, не пополнит ли в будущем становящиеся всё более плотными ряды матерей-кукушек, алкоголиков и прочих социально-бесполезных элементов общества? И что бы произошло, если бы вместо человека, которого дома ждут-не дождутся жена и дети, её подобрали, допустим, какие-нибудь заезжие, соскучившиеся по женской ласке дальнобойщики из Урюпинска?

Много говорится нынче о преступлениях против личности, в том числе и про посягательства на женскую честь. Увы, обычно такие разговоры, газетные публикации и телесюжеты предваряет какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, чаще — убийство или групповое изнасилование пьяными отморозками какой-нибудь наивной девчушки — выходца из глубинки. Последний такой громкий случай всколыхнул общественность осенью прошлого года, когда в Уфе были найдены останки двух девушек, приехавших в столицу учиться. Всколыхнул, да ненадолго, – кто из нас сможет сейчас с ходу припомнить детали той страшной трагедии, разыгравшейся на одном из кладбищ Уфы? А ведь такие случаи могут произойти где угодно, а значит — и с нашими близкими. И вот, сам столкнувшись с изнанкой такого случая, я с ходу и не скажу, где здесь черное и где белое, где правые и где виноватые; даже, простите за циничную откровенность, поостерегусь возложить вину только на одну сторону, обеляя и оправдывая других.

И. Набиуллин.