– Итак, что же привело гостя из прекрасной Франции к нам?
– Формально я на пенсии, но настолько долго занимаюсь научными исследованиями, что не могу представить свою жизнь без любимого дела. Сейчас я занят проектом, над которым совместно работают Дом культур мира, государственная организация, которая расположена в Париже, и министерство культуры Объединенных Арабских Эмиратов. В настоящее время эта ассоциация занимается подготовкой антологии музыки стран исламского мира. И руководитель ассоциации сказал мне однажды: «В мире существует много мусульманских стран, но на карте все еще есть белые пятна. Было бы интересно представить в нашей антологии музыку татар и башкир». И вот я здесь со своей верной камерой и магнитофоном для записи песен. Весь материал, который я собираю здесь, будет записан на CD и DVD. Думаю, что через год выйдет отдельный диск, посвященный культуре башкир. Особенно меня интересуют колыбельные и детские песни.
– Где Вы работаете в Париже?
– Ну, поскольку я пенсионер, то я не состою в штате (смеется). Но сотрудничаю с Институтом восточных языков и цивилизаций INALCO, а также являюсь ассоциированным сотрудником Сорбоннской кафедры этнопсихологии и отдела, который занимается изучением культуры Сибири. Сибирь – это нечто грандиозное. Впервые я начал свою работу там в 1992 году, поскольку ранее это было невозможно – Сибирь была закрыта для иностранцев. Им иногда разрешали посещать крупные города, но, сами понимаете, это не то, что меня интересовало. До этого я год прожил в Иране, год – в Алжире, работал в Мали, где снял два фильма, работал в Йемене и Турции, а также в тогда еще советском Таджикистане. Я изучал исламскую культуру вообще, но так получилось, что музыка этих народов оставалась малоизученной. А ведь это целый пласт культуры мусульманских стран, который оставался неизвестным для европейцев. И так случилось, что я познакомился с этим молодым человеком, которого зовут Ишмурат (улыбается) через одного казахского друга. Ишмурат был с концертом в Париже и я спросил его, не могли бы мы поработать вместе. Ишмурат любезно согласился помочь мне, и вот мы здесь, в Башкирии.
– То есть, впервые вы услышали курай в Париже?
– Живьем – да, хотя до этого я слышал его на различных дисках. Мне очень понравилась манера игры Ишмурата. Я заинтересовался национальной башкирской культурой, музыкой, эпосом. Особенно впечатлило меня горловое пение. Была одна старая женщина, которая, к сожалению, уже умерла… Так вот она просто потрясающе демонстрировала горловое пение. Я слышал его и в Сибири, и Монголии. Вообще, в культуре народов, принадлежащих к алтайской языковой семье, много общих черт. Некоторые лингвисты даже сомневаются: имеет ли то или иное слово монгольские или тюркские корни, настолько всё перемешано на этой древней земле. Так что вполне естественно, что подобная традиция имеется и здесь, среди башкир.
– Вы исследуете музыку разных народов. А сами играете на каком-нибудь инструменте?
– Я иногда играю на маленькой японской флейте, но это бывает не так часто, потому что приходится много ездить и для этого не всегда остается свободное время.
Анри говорит, что многие в Европе сейчас не в восторге от глобализации и от тотального доминирования английского языка. В современном французском много англицизмов, во Франции есть система штрафов для деятелей СМИ, которые злоупотребляют заимствованиями из языка соседей через пролив Ла-Манш. Но всё равно глобализация делает своё дело. В этой связи особенно важно сохранить истоки аутентичных культур, которые развивались самостоятельно на протяжении долгого времени. И поэтому Анри Лекомт, французский пенсионер-исследователь, ездит по миру, запечатлевая музыку далеких стран. Вот и сейчас он берет камеру и снимает колыбельную песню, которую исполняют хозяева дома. Затем гостю показывают обряд имянаречения. Анри сосредоточен и не упускает ни одного момента. Все записано на видео и на магнитофон.
Пришёл черед праздничного ужина. Парижского гостя щедро угощают блюдами башкирской кухни. «Всё очень вкусно, думаю, следующей главой моих научных изысканий будет башкирская кухня», – улыбается Анри. Звучат башкирские песни, курай… Ответный жест гостя: неожиданно он запел «Бандьеру россу» («Красное знамя») – гимн итальянских коммунистов. Вот такая ария парижского гостя! Песню подхватывает Ишмурат. Вот так в один вечер в Баймаке царило многоязычие и мультикультурализм.
«Я восхищен вашим гостеприимством и надеюсь приехать сюда еще. Баймакская земля, действительно, сохранила традиции башкирского народа и здесь огромное поле работы для исследователя. Я очень хочу сюда вернуться. А дорогим хозяевам – Лилие Файзулловне и Гильману Гайнулловичу – сердечное спасибо за широту души, щедрый стол, любовь к Родине!» – говорит Анри, прощаясь. До новых встреч! Оревуар!
| Постскриптум. Пока материал готовился к печати, в адрес редакции пришло письмо от Анри Лекомта из Парижа. Оказалось, что он тоже стал жертвой «исландского ПВО» – вулкана со скороговорочным названием Эйяфьятлайокудль и ему пришлось провести несколько дней в Москве в ожидании своего рейса. В письме Анри еще раз поблагодарил за прием семью Ганиевых и высказал надежду, что, возможно, через несколько месяцев он вновь приедет в Баймак за новыми песнями, колыбельными и обрядами. |
А. Викторов.
В тот вечер в доме жителей Баймака Ганиевых ждали гостей. Накрыли стол, состоящий из блюд башкирской национальной кухни. Хозяева и домочадцы облачились в национальную одежду. Ждали народного артиста РБ, кураиста Ишмурата Ильбакова с сестрой Мамдудой, заслуженным работником культуры РБ. Вместе с ними приехал Анри Лекомт, специалист по культуре мусульманских стран. К нам он прибыл для того, чтобы записать башкирские народные песни и обряды. Анри – подтянутый, седовласый джентльмен с профессиональной видеокамерой и профессиональным же магнитофоном. «Это мои рабочие инструменты, я с ними не расстаюсь», – улыбается парижанин мсье Лекомт. Неплохо говорит по-русски, но о своей работе и о себе рассказывает на языке Вольтера.
